Василий, в русском эпосе
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
- Статья не полностью соответствует правилам Википедии или рекомендациям по оформлению статей. Желательно:
- проставить интервики
- викифицировать
Василий, в русском эпосе — имя, очень часто встречающееся в русских былинах и народных повестях; к былинным богатырям принадлежат: В. Казимирович, В. Окульевич, В. Игнатьевич, В. Долгополый, В. Заморский, В. Иванович, В. Сурывлевич Боголюбович, В. Царевич, В. Пьяница и главнейший из них всех — В. Буслаевич. О первом из них подробнее других говорит Стасов ("Происхождение русских былин", в "Вестн. Европы" 1860). В. Казимирович является в былинах, посвященных Добрыне; в них, по повелению Владимира, Добрыня, вместе с братом своим Иваном Дубровичем и В. Казимировичем, посылается в Орду. Здесь В. Казимирович представляется довольно странным лицом, так как он не участвует ни в каких подвигах, а только распоряжается всей поездкой. К нему обращается Владимир, ему поручает везти дань, и только потом он сам выбирает себе товарищей; в Орде он тоже постоянно выступает на первый план и он же унимает молодецкую удаль Добрыни и Ивана. Вследствие всего этого Стасов сравнивает эту былину с эпизодом Рамаяны, а В. Казимировича с отшельником и наставником Рамы и Лакгимана Висвамитрой. Хомяков в В. Казимировиче видел тип дьяка, грамотея; это воззрение находит подтверждение в том, что он одет всегда в одежду с длинными полами, отчего и называется иногда "Васька Долгополый". В. Казимирович является в другой раз в былинах, когда вместе с Дунаем едет за невестой для Владимира: здесь он является уже в другой роли, простого помощника, паробка в отношении к Дунаю. Равный другим богатырям является В. Казимирович, когда он посылается князем оценить имение Дюково; но снова в другой былине его обижают смешением с В. Пьяницей. Васька Долгополый, вероятно, тождественный с В. Казимировичем, является в былинах очень редко: раз он упоминается в числе богатырей, стоявших с Ильей на заставе, и во второй раз — когда богатыри хотели его послать сражаться с Жидовином. — В. Заморский в одной былине у Рыбникова сопровождает Ивана Годиновича, сватающегося за Настасью. — В. Иванович, вместе с братом Фёдором, должен добыть невесту для Владимира, но они о сватовстве вовсе и не думают (Рыбн. III, 3). — В. Окульевич, царь Цареградский, для которого увозится жена чужая — Соломонова, царица Саламания, является героем былины, переделанной из апокрифической повести о Соломоне и Китоврасе; в другом же прозаическом рассказе о поездке Ильи царьградский император носит имя В. Сурывлевич-Боголюбович. В. царевич в былинах о Ставре прямо называет этого богатыря "гусельником из ихней страны Ляховецкой", и таким образом представляется и сам в роли "ляховецкого" князя. В. Игнатьевич, он же Василий Пьяница — герой былины, в которой рассказывается, что он провинился перед татарами, осаждавшими Киев, и они потребовали его выдачи; тогда он совершает большой подвиг и выручает город от врагов. Так как мы здесь находим странное сопоставление пьянства с богатырскими подвигами, то на этот пункт обратил внимание А. Н. Веселовский и объяснил это явление таким образом. Общеизвестно было в духовной литературе "Слово Василия Великого о пьянстве", где выводится сама Богородица, осуждающая этот порок; переделыватель же легенды вообразил себе, что сам Василий Великий предавался пьянству, что к нему явилась Богородица, побуждающая его оставить хмельное питье. Таким образом явился тип пьяницы, отличавшегося потом подвигами добра; из духовного стиха тип перешёл в былину, только здесь благочестивые подвиги были заменены богатырскими. В дальнейшем своем развитии В. Пьяница примкнул к богатырю Семилетку и стал смешиваться с Микайлином и Ермаком, а с другой стороны — порок пьянства был перенесен и на других богатырей. Самым знаменитым из всех богатырей, носящих имя Василий, является В. Буслаев, герой новгородский, представляющий собой идеал молодецкой безграничной удали. Для Васьки нет никаких стеснений; он всегда делает так, как ему вздумается, не обращая внимания на то, приносят ли его поступки кому вред или нет. Он уже в самые юные годы ходит по городу и забавляется отрыванием рук, ног и даже голов у своих сограждан; собрав большую дружину из таких же сорвиголов, как он сам, он буйствует все более и более, и только мать его имеет над ним хотя тень власти. Наконец, подзадоренный на пиру, он бьется об заклад, что будет биться на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками, и он избил бы всех своих противников до единого, если бы не вмешалась в дело его мать. На старости лет, чувствуя, что его спасение немножко поколеблено, он хочет купить себе прощение грехов и отправляется в Иерусалим; но и там, в Святых местах, он остался прежним буяном и, наконец, сам навлекает на себя смертное наказание. Тип В. Буслаева очень мало разработан в научной литературе; большинство историков литературы высказались в пользу оригинальности этого типа, считая его олицетворением могущества самого Новгорода, тогда как Садко служит олицетворением его богатства; некоторые усматривают сходство между В. и нормандскими пиратами, но не разбирают причин этого сходства.
В повествовательной литературе герои нескольких романов носят имя В.; так, мы имеем "Гисторию о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли"; сюжет его заимствован из средневековых рыцарских романов, но пропитан сентиментальным духом конца XVII и начала XVIII в. Калики, воспевающие чудеса св. Николая, повторяют стих о В. Агриковом сыне. Стих этот совершенно сходен со сказанием следующего содержания: некто Агрик имел сына Василия; он его однажды послал в церковь, которую немедленно после этого окружили сарацины и взяли В. в плен; по прошествии нескольких лет, вследствие молитвы Агрика св. Николаю, В. чудесным образом был перенесен из Крита в Антиохию в дом отца. Существует, наконец, повесть "О Василии, королевиче златовласом чешской земли"; рукопись её находится в Императ. Публичной библиотеке, а издана она И. А. Шляпкиным в "Памятниках древней письменности и искусств" (СПб., 1882). Эта повесть является литературной обработкой народной сказки об усмирении гордой невесты, глумящейся над своим женихом; сказка распространена по всей Европе и в России носит заглавие: "О хитрой деве". Повесть, по мнению А. Н. Веселовского, пришла из Западной Европы в Россию через Польшу.
Ср. "Заметки по литературе и народной словесности" (в "Приложении к XLV т. Записок Имп. Акад. Наук").
